The Bard’s Tale и Centauri Alliance: Интервью с Майклом Крэнфордом

В 1985 году студенческий друг Брайана Фарго, игровой разработчик, дизайнер и программист Майкл Крэнфорд закончил Tales of the Unknown: Vol. I: The Bard’s Tale. Interplay позиционировала игру, как «убийцу Wizardry». «Легенда о барде» оказалась оглушительно успешной и вывела компанию в высшую лигу. В 2011 году Фарго скажет в интервью Мэтту Бартону:

Именно Майкл Крэнфорд открыл для Interplay ворота в большой мир издателей и разработчиков CRPG. При этом предложенный Interplay гонорар его не устроил, и после выхода The Bard’s Tale II Крэнфорд покинул компанию.

В 1990 году он написал свою последнюю игру Centauri Alliance, своеобразную научно-фантастическую CRPG, изданную Brøderbund для Apple II и Commodore 64. Выбор платформ в сочетании с задержкой выпуска игры сильно подкосили продажи, и больше ничего во вселенной Альянса Центавры не выходило. На момент интервью Майкл Крэнфорд был генеральным директором (Прим. пер.: неизвестной, а теперь — и несуществующей компании) Ninth Degree.

В этом интервью Майкл рассказывает о серии Bard’s Tale, Interplay, ссоре с Брайаном Фарго, а также о Centauri Alliance и Brøderbund. Мы благодарны ему за уделённое время.

Вы как-то сказали, что собираетесь «сбросить Wizardry с пьедестала». Как вы пришли у этой мысли и чем ваша игра должна была отличаться от Wizardry с точки зрения разработчика?

Я часами залипал за Wizardry (и был от неё без ума) в своей квартире в Беркли. Будучи программистом, я видел её ограничения. Игру сделали на Паскале на компьютере с 48К памяти. Я же писал игры на ассемблере, и меня накрывало от того, что я могу создать игру гораздо больше, графонистей, детализированней и эффективней по использованию памяти, чем Wizardry. Ещё не играя в гипотетическую «более лучшую игру», не получив от неё какой-то отдачи, я понимал, чего смогу достичь и что увлеку десятки или сотни тысяч таких, как я.

Будучи большую часть жизни художником, писателем и страстным любителем фэнтези, к тому моменту я уже сваял и проиллюстрировал множество D&D модулей (чисто для друзей, не для публики), и понимал, что в мне по силам придумать для будущей игры сюжет поинтереснее, чем поиски меча +5.

Мне не нравилось смотреть на контуры, обозначающие в Wizardry коридоры, я уже видел покадровую анимацию текстурированных стен, которые двигались к вам, рождая ощущение пространства. Мой мир выглядел реальнее мира Wizardry, так что разошлись мы в первую очередь в дизайне. Кроме того, я хотел замесить в игру побольше магии, бряцание оружием привлекало меня меньше.

Почему вы решили поместить в центр будущей игры Барда и его музыку? Что вам больше всего нравится в этом классе?

Я не помню, с чего всё началось. Несколько лет я работал в компании в пригороде Сан-Франциско, портируя аркады на разные платформы. Со мной там трудился Ларри Холланд, программист и музыкант, он здорово выручал с музыкой и звуковыми эффектами для игр. На Apple II я разработал код вывода музыкального потока, помещённого в прерывание как событие таймера. Ничего подобного ни у кого другого я не видел. Поэтому я решил, что в игре будет класс бардов. Их «заклинания» поддерживают отряд, и покуда они длятся, воплощением волшебства звучит фоновая музыка. Может, какая-то из прочитанных тогда книг озарила меня идеей, но если и так, то я её не помню. Код для добавления музыкальной паузы в эппловские программы и желание подчеркнуть интересные магические эффекты в игре нашли друг дружку. Я вообще люблю музыку. А барды во время разработки из-за своей уникальной природы и музыкального аспекта игры выделялись. Сам я игру никак не нарекал, нашёлся копирайтер, назвавший её в честь этого класса. То есть бард стал центральным персонажем потому, что понравился ребятам из Interplay и EA.

В одном интервью вы говорили, что планировали Bard’s Tale II сложной, но не до такой степени, и винили в этом плохое тестирование. В руководстве к игре указаны три тестировщика — полагаю, их оказалось недостаточно? Сколько времени у вас было на тестирование?

Сам я мало играл. Предположу, что именно тогда я осознал, что разрабатывать игры (и вообще программировать) гораздо увлекательней, чем играть в них, особенно — в свои. Тогда я постоянно эволюционировал. Я написал редактор карт для Bard’s Tale II, позволяющий создавать уровни и населять их монстрами. Я постоянно над чем-то работал, что-то надо было срочно решить. Да, мне стоило подольше поиграть в свою игру: у меня и в мыслях не было, что это будет так трудно. Понимаете, я был большим ребёнком. То, что лучшие вещи в жизни просты, я понял гораздо позже.

С другой стороны, высокая сложность — определённо важная часть наследия Bard’s Tale, и есть любящие серию именно за это. Как вы относитесь к ролевым играм, которые нравятся только по-настоящему хардкорным игрокам? И каков был ваш собственный стиль, когда дело доходило до настолок — насколько зубодробительными были приключения с карандашом и бумагой, которые вы водили?

Думаю, все мои подземелья были сложноватыми (но увлекательными, потому что описывая ключевых персонажей, комнаты, проходы, ловушки и так далее, я прятал в этих зарисовках подсказки, которые стоило поискать). В те времена (студенческие и в Беркли) я действительно играл только с хардкорщиками. Сейчас времена другие: рынок игр огромен и большинству игроков подавай что-нибудь попроще. Будь я консультантом Blizzard, например, я рекомендовал бы выпускать игры, в большинстве своём доступные для домохозяек и 12-летних. Потом уже можно организовать какие-то нычки для любителей сложностей, но как основная целевая аудитория они не годятся. Начать лучше с чего-то красивого, необычного и привлекательного для широких масс. В приоритете — приключенчения и боевики, разве что зомби лучше избегать. Да, в некоторых аспектах я предпочитал жесткач, но в конечном итоге порадовать как можно больше людей полезней, чем поддерживать виртуальную жизнь горстки. И платят больше, и сразу чувствуешь свой духовный и личностный рост.

В Bard’s Tale I на входе в конюшню мы узнаём, что лошадей съели чудовища. Предполагалось ли в процессе разработки игры реализовать покупку лошадей, чтобы, после того, как чары вечной зимы Мангара будут разрушены, появилась возможность покинуть Скара Брей? Или даже планировались какие-то события, дополнительные подземелья, секретные проходы, связанные с конюшнями?

Нет, я такого не помню. Игры в то время были вещью в себе, персоналки — очень ограниченными, даже Интернета не было. О Bard’s Tale II я ещё не думал, и возможностей добавить что-то в уже выпущенную игру (как сейчас в MMO) не было. Наверно, это был просто поворот сюжета или что-то пошло под нож, чтобы не запариваться с анимацией лошади. Сюжет Bard’s Tale был почти полностью моим. Нам назначили консультанта, но его идеи были туповатыми, и мы их почти не касались. Вот для Bard’s Tale II мой редактор подземелий уже принёс какие-то плоды.

Концепция головоломок в реальном времени, названных «западнями» в Bard’s Tale II была хороша, но сами они считаются одним из самых раздражающих элементов игры. Как ролидась эта идея? Были ли вы довольны их реализацией и тем, как их восприняли?

В то время мне казалось, что западни — это вещь, и я не помню, чтобы их ругали. Но, как я уже говорил, игрового тестирования оказалось недостаточно. Несколько лет спустя кто-то открыл мне тайну: они были чрезвычайно сложными и надоедливыми.

Рабочим названием игры у меня было Shadowsnare («спрятанные ловушки»), в голову стучались мысли о том, чтобы до пределов системных возможностей загрузить игру сложными визуальными головоломками. В Wizardry вы просто искали и подбирали предметы. Меня же всегда тянуло к решению загадок.

Bard’s Tale II предполагает, что игрок может призывать чудовищ для пополнения отряда. Как такое пришло в голову?

Обычная творческая мысль. Насколько я помню, родилась она в свете возможностей, уже заложенных в программной базе. Я всегда пытался как можно сильнее разнообразить волшебство в игре. Идея фамильяров или каких-то управляемых магией существ напрашивалась в меру прочитанного и сыгранного. Параметры монстров и игроков (Прим. пер.: вероятно, Крэнфорд не делает социологических обобщений, а имеет в виду персонажей) настолько похожи (видим это только мы, программисты), что это напрашивалось само собой. Я пытался выжать из программной основы всё, что может сделать игру интересней. Когда я заканчивал Bard’s Tale, у меня уже было много новых идей для продолжения.

Действие Bard’s Tale I разворачивается в одном городе, тогда как во второй игре целых шесть городов и большой мир для исследования. Вы с самого начала собирались развивать серию именно в этом направлении? Если да, то почему не создали и в первой игре игровой мир побольше размером?

Сперва это не приходило мне в голову, я больше был зациклен на подземельях. Мысль о приключениях на природе выходила за рамки моих концепций. Когда я добрался до Bard’s Tale II и осознал, что, используя редактор уровней, могу с лёгкостью создавать территории разных типов, логично было построить города и вообще расширить всё подряд.

Взглянем на Bard’s Tale II под другим углом. Она вышла примерно через год после первой, но по сравнению с оригиналом включала довольно много улучшений (огромный игровой мир, банки, казино, дальний бой, больше заклинаний, ловушки-головоломки в реальном времени, больше способностей монстров и их инвентарь и так далее). Как удалось сделать так много в такой небольшой срок? (Прим. пер.: либо мне отказывает память, либо дальний бой вполне практиковался и в первой части).

Я всегда работаю очень быстро. Вне зависимости от объёма, задачи программирования я вижу и решаю от начала до конца в голове, а потом сажусь и начинаю печатать. Как следствие, в моём коде почти нет ошибок. Я могу представлять работу программных блоков в уме и проверять результаты в процессе. Затем я способен сделать это и на высшем уровне, для всего проекта. Я не знаю, как это описать точнее, но по итогу у меня нет проблем с завершением проектов. Программирование отнимает много времени, но в большинстве случаев не требует усилий. А вот если над одним и тем же приложением без чёткого разделения обязанностей работают и другие программисты, всё усложняется: мои умозрительные методы не работают с чужим кодом.

Что касается творческих концепций в Bard’s Tale II, многие из них пришли ко мне ближе к концу работы над Bard’s Tale. Вероятно, я что-то почерпнул, общаясь с Брайаном Фарго: у него всегда были отличные идеи (студентами мы играли с ним в D&D). И я понимал, что, учитывая написанное ядро, сделать сложно, а что — легко. Какие-то новшества созданный мной код сделал тривиальными дополнениями к уже существующей игровой логике.

Мне нравится, как сделаны уровни в Bard’s Tale — со всеми их крутилками, зонами антимагии, областями тьмы и так далее. Как создавались схемы подземелий, какие, если вы можете вспомнить, уровни в Bard’s Tale I и/или II удались лучше?

LOL, ничего не могу уже вспомнить о подземельях. Так давно это было и столько кода утекло с тех пор. Я сделал редактор карт, в котором весь лабиринт подземного уровня открывался видом сверху, и через графический интерфейс расставлялись стены, головоломки, ловушки и монстры. Я человек творческий, и строить уровни с помощью редактора мне было легко. И я был не единственным, у кого неплохо выходили карты для Bard’s Tale II.

Уж не знаю, насколько это правда, но и от «Бургера» Хайнемана и от Брайана Фарго я слышал, что вы не отдавали дискету Bard’s Tale, пока Фарго не изменит условия сделки между вами и Interplay. Не могли бы вы рассказать свою версию этой истории, если вас не напрягает говорить об этом?

Ну, во-первых, Хайнеман ничего об этом знать не может, разве что со слов Брайана. Билл был странноватым парнем, сидевшим в углу офиса, и не имел никакого отношения к бухгалтерии компании. Всё случившееся было между мной и Брайаном, и больше при этом никого не было.

Когда я пришёл работать в Interplay, у меня уже была концепция похожей на Wizardry игры и её рабочий прототип, собранный ещё в Беркли. Я сомневался, стоит ли мне показывать его даже Брайану, не пойти ли самому в Brøderbund, EA или Activision. Брайан был моим однокурсником и другом, и я таки доверился ему. Он пообещал, что сможет продать мою работу, и у нас на словах возникло смутное понимание того, что же я получу. Я брякнул какую-то сумму, он согласился. Никто ничего не подписывал. Я был пацаном (Прим. пер.: к выходу Bard’s Tale Майклу было 22) и дела вести не умел, а Брайан был моим другом. Мне не пришло в голову, что я могу ошибиться.

Заканчивая работу, я осознал, что всё сделал в одиночку. Пару ночей я не мог заснуть от волнения. Возможности говорить с позиций, обрисованных тем смутным договором, у меня не было, но я понял, что сам бы легко договорился с EA. Игру продали на основе [показанного Фарго] прототипа. Каждую часть её я сделал вот этими руками. Разве что музыку сочинил мой друг Ларри Холланд, о котором я уже вспоминал раньше.

Ближе к концу разработки (или, может быть, в конце — сейчас трудно вспомнить), Брайан подготовил контракт. Я помню, что просил об этом несколько раз и чувствовал, что меня динамят. Я понятия не имел, что он там напишет. За 28 лет многое забылось, и я помню всё только в общих чертах. Я могу путать порядок событий — это не преднамеренно, но в остальном всё точно.

По первоначальной версии контракта я получал лишь часть ожидаемого, и в нём оговаривались дополнительные ограничения моего дохода. Я обсудил расклад с отцом друга, генеральным директором крупной строительной фирмы; тот посчитал ситуацию неприемлемой и убеждал меня судиться. В результате мы [с Фарго] потратили на переговоры кучу времени, и в итоге, кажется, оба сочли сделку несправедливой. Не сомневаюсь: Брайан полагал своё предложение разумным и видел справедливость по-своему. Я ударился в эмоции, но Фарго — правильный парень и толковый бизнесмен. Я не обижаюсь на него; я лишь разочарован, что не оказался тогда умнее. А в тот момент я чётко понимал и его аргументы, и из чего он исходит. И если бы он сразу выкатил условия, на которых мы сошлись, я бы вообще не отдал ему игру.

Легенда, что я зажал диск и пытался что-то выкружить — это только легенда, я бы никогда так не поступил. Сидеть над исходным кодом до тех пор, пока контракт на обещанных условиях, не был, наконец, юридически оформлен и соблюдён — это возможно, уже не вспомню. Но опять же, я ни на кого не давил, не пытался изменить условия. В результате я согласился на сделку, близко не похожую на то, о чём мы договаривались на берегу. Останься у меня возможность выбирать — я бы просто хлопнул дверью. Но я — человек слова, и я не заработал больших денег на всех этих играх.

Как бы вы описали свой опыт работы с Interplay и Брайаном Фарго в целом? Какие моменты вы вспоминаете с ненавистью, а какие — с любовью? Была ли возможность остаться в Interplay и развивать задуманное для серии Bard’s Tale?

Это было прекрасно. Отличная команда, возглавляемая моим кумиром и настоящим студенческим другом. Я занимался любимым делом. Общаться с небольшой дружной группой программистов было здорово. Мы многое сделали вместе. Не вспомню ничего выдающегося, но я наслаждался до тех пор, пока не пришлось выторговывать для себя нормальные условия оплаты и не начался весь негатив, о котором я уже упоминал. Тогда я принял это близко к сердцу, но потом повзрослел и забил на всё это. Просто получил жизненный урок. Но в тот момент я плохо справился с выпавшим на мою долю.

Брайан попросил меня уйти после Bard’s Tale II: разборки испортили наши отношения. Он заявил, что не хочет видеть меня в разработке Bard’s Tale III (это понижало мои отчисления, но имея готовые инструменты и исходники они больше во мне не нуждались). Кроме того, я совершенно выгорел, и мне хотелось вернуться в университет, а следующий проект сделать полностью самостоятельно.

Я немного сожалению, что мы не сработались, и что я не остался посмотреть, как Interplay превращается в то, чем она в конце концов стала. Это могло быть весело. Но я выбрал другой путь и прошёл его до конца.

После Bard’s Tale II вы не только покинули Interplay, но и, по вашим словам, разочаровались во всей [игровой] отрасли — и поэтому вернулись в университет изучать философию и теологию. Не могли бы вы подробнее рассказать о своём опыте работы в то время?

Как я уже упоминал, разошлась история, в которой я фигурировал плохим парнем. Я никогда не слышал эту телегу целиком. Из ваших слов следует, что по слухам я шантажировал Брайана с требованиями изменить условия нашей сделки — тогда картина проясняется. К концу разработки я неожиданно для Фарго уехал на полторы недели (это было запланировано за полгода, но я не удосужился сообщить об отъезде Брайану: контракт не был подписан, уверенности, что мы договоримся не было, и отчитываться перед ним особого смысла не имело). Клевета меня обескуражила. Я честный человек и ценю честность в других; получить клеймо вымогателя мне было очень неприятно. Мне больше не хотелось работать в какой-то компании, хотя я и заключил сделку с Brøderbund и работал там с несколькими отличными ребятами.

Вы играли в Bard’s Tale III или в Dragon Wars? Есди да — что вы думаете об этих играх? Что вам понравилось, а что — нет?

Никогда в них не играл.

Не могли бы вы рассказать о начале работы с Brøderbund над Centauri Alliance?

Подробности сейчас и не вспомню. У меня была концепция игры, похожей на Bard’s Tale, но намного больше и в научно-фантастическом сеттинге. Наверное, я позвонил куда следует, и там заинтересовались в сотрудничестве.

Чьи решением — вашим или Brøderbund было сделать игру только для Apple II и Commodore 64 (что в конечном итоге способствовало её малой популярности)? Почему вы не портировали Centauri Alliance на Amiga или DOS после того, как закончили с Apple II и C64?

К тому моменту я ничего не писал для ПК, для меня это была терра инкогнита. Неприятность заключалась в том, что разработка застопорилась, а когда она наконец завершилась, Apple и C64 начали резко терять популярность. Когда проект только начинался, всё было хорошо, то есть спад происходил очень быстро. Возможно, мы обсуждали версию для DOS, я не помню.

Вы сказали, что разработка Centauri Alliance застопорилась. Что случилось?

Была огромная задержка с художником-мультипликатором. Анимация делалась как слайд-шоу, и каждый рисунок в описывающей движение серии лишь чуть-чуть отличался от предыдущего. А игра была настолько большой, что арта требовались тонны. Думаю, их ресурсы были ограничены, да и существовали проекты поважнее. В любом случае, игра вышла огромной. Так что дизайнеров пришлось ждать очень долго.

«RPG-отдел» Brøderbund, да и история всей компании на момент выпуска Centauri Alliance до сих пор остаются относительно малоизвестными. Не могли бы вы рассказать больше о людях, с которыми вы общались в Brøderbund? Что вам нравилось (или не нравилось) в их корпоративной культуре и атмосфере в то время? Насколько они поддерживали ваш проект?

Бог ты мой, я не могу вспомнить их имён. Но это были потрясающие люди. Один парень, например, во время разработки часто заходил ко мне и мы подружились. Вряд ли я, пока работал с ними, появлялся в самой компании больше одного раза, поэтому у меня не было ощущения приверженности компании ролевому жанру. Продюсеры излучали поддержку, но, тем не менее, из-за проблем с графикой и анимацией проект застопорился почти на год. Мне говорили, что работают над чем-то под названием «Кармен Сан-Диего». :)

В Centauri Alliance вы перешли от боя в стиле Bard’s Tale к шестиугольной сетке, создав уникальный компромисс между боем от первого лица с выбором действий из меню и полномасштабным тактическим изометрическим боем, характерным для игр вроде Goldbox: ваша группа перемещалась по сетке шестиугольников, но была представлена только одним спрайтом. Чем мотивировано такое дизайнерское решение? Почему вы не выбрали бой в стиле Goldbox?

Этот компромисс вызван программными ограничениями. Для боя требовалось разместить отряд в пространстве: система с тремя получающими урон персонажами на передовой и остальными сзади, как в Bard’s Tale, казалась чрезмерно упрощённой. Я пошёл на компромисс, который, конечно, тоже был до какой-то степени упрощением. Если бы получилось прикрутить SQL, можно было сделать получше.

Для Centauri Alliance вы придумали огромную научно-фантастическую вселенную с уникальными расами. Что вдохновило вас на создание игрового сеттинга? Как вы подошли к разработке псионических способностей и, в частности, что побудило вас ввести навыки изменения формы («метаморф»), эксклюзивные для расы Практор?

Я запоем читал фантастику, и мне сложно разглядеть и указать в сеттинге собственные идеи. Изменение формы характерно для персонажей многих произведений, и ввести их стоило, раз уж код позволял «магические» улучшения. Других предпосылок не припомню. Думаю, дело в сюжете. И да, я пишу научно-фантастическая книгу (никак не связанную с Альянсом Центавра. :)

Не могли бы вы рассказать больше об этой книге?

Действие романа происходит в будущем, через несколько сотен лет. Люди мутируют (или внезапно эволюционируют), чтобы выжить и дать отпор расе агрессоров, пришедших захватить и преобразовать нашу планету. Эволюционный скачок произошёл за десятилетия до прибытия инопланетян, и это позволило выжить нашему виду. Возникает вопрос: как такое могло произойти превентивно? В эпичной истории рассказывается о судьбах конкретных людей. Это, конечно, в общих чертах, так что ждите книгу. И, надеюсь, фильм. :)

«Это может стать новой большой научно-фантастический серией», — написано в обзоре Centauri Alliance, опубликованном QuestBusters в апреле 1990 года. Неужели продажи оказались настолько низкими, что Brøderbund не захотела продолжать серию? Были ли у вас планы на Centauri Alliance II? Если да — что вы можете о них вспомнить?

Выпуск игры на двух потерявших актуальность платформах сделал её коммерческим провалом. Не помню, чтобы я на этом что-то заработал. Умей я писать для ПК, я мог бы лихо развернуться и взяться за вторую часть. Но стоит ли браться за вторую часть, если все сидящие под DOS, никогда не видели первой?

Невзирая на неоднозначные отзывы о работающих в реальном времени ловушках из Bard’s Tale II, вы добавили в Centauri Alliance головоломки на время (например, пробежать через лабиринт, чтобы отключить реактор до того, как он взорвётся). Вы верите, что действующие в реальном времени элементы как-то обогащают пошаговые RPG?

Естественно. Я всегда хотел разыгрывать ситуации в реальном времени в реальном времени. Просто из-за ограничения платформ, для которых я писал, у меня не было ни методов, ни видения решений. Продолжай я этим заниматься, в конечном итоге я пришёл бы к MMORPG.

Раз уж речь зашла об элементах реального времени — почему генератор случайных встреч в Bard’s Tale и Bard’s Tale II завязан на таймер (Прим. пер.: случайные бои генерировались через случайные промежутки времени), а не реагировал на движение или поворот? Иногда у игрока на одной и той же клетке случалось по несколько боёв, не было времени сделать шаг и даже разобрать добычу, прежде чем отряд окружала новая толпа чудовищ.

Хм, точных резонов я не помню. Но и тогда я хотел смоделировать реальность. Тем не менее, вероятно, это требовало некоторой настройки!

Есть ли у вас какие-то мысли о возрождении «олдскульных» ролевых игр? Появился Kickstarter с Project Eternity и Wasteland 2, инди-игры вроде Legend of Grimrock. Даже такой крупный издатель, как Ubisoft, взялся за Might and Magic X — пошаговую ролевую игру от первого лица в духе World of Xeen. Как вы думаете, почему ролевые игры старой школы возвращаются?

Есть аспекты, не охваченные обычными боевиками от первого лица. WoW сотоварищи проделали хорошую работу по внедрению в игровой процесс стратегических элементов. Желание сидеть, думать и планировать удовлетворяют методами иными, чем пальба по всему, что на вас бежит.

Ultima добралась до девятой, Wizardry прошла путь с первой по восьмую, есть даже разрабатываемая Might and Magic X. Bard’s Tale остановилась на 3. Как вы думаете, что было бы с серией, если бы она дожила до наших дней и если бы вы продолжали над ней работать? Что бы вы сейчас изменили в дизайне по сравнению с первыми играми?

Если бы развитием серии управлял я, вышли бы новые игры в новых мирах, и она развилась бы, я думаю, в MMORPG. Я уже много лет пишу интернет-приложения, и возможно, я был бы первым предложившим эту концепцию, если бы не ушёл из геймдева. Я не могу комментировать разработку задним числом, но это было лучшее, что мы могли сделать в то время. А если бы я занимался версией 3 и следующими, они были бы ещё лучше.

Есть ли у вас планы заняться ремейками или запустить что-то на Kickstarter? В общем, видите ли вы себя снова работающим над играми?

Я открыт для новых идей. Я так занят разработкой других проектов, что не в состоянии отслеживать, в чём бы я мог принять участие. Если у кого-то есть предложения, пишите мне на электронную почту.

Благодарю вас за потраченное время. ▲